Вот это то, чего я боюсь очень сильно. Насилуй свою страну, сколько хочешь, а потом тебе гарантии неприкосновености. Слишком быстро некоторые забывают и прощают. Да и почему бы не простить, если это не твоего сына посадили на 10 лет за несуществовавший “сбыт наркотиков”? Почему бы не простить если тебя никогда не швыряли на пол автозака? Если не выгоняли из универа за участие в митинге?
Однако не стоит забывать, что безнаказанность за преступления – это залог новых престулпений. Народ, который не извлечет уроки из своей истории, обречён повторить её вновь.
Когда Лукашенко свергнут, таких вот “переговорщиков”, которые будут увещевать нас “не мстить” появиться ой как много, вот увидите. Лукашенко, конечно, с радостью воспользуется их услугами. О чем это говорит? Элиты (депутаты, министры, президенты) всегда легко договорятся между собой. За нашей спиной, разумеется. Их интересы – не наши. Помните об этом всегда.
Сёння адна з самых гераічных дат у нашай гісторыі. У школе нам многа расказвалі пра партызан якія змагаліся з фашысцкімі захопнікамі, але амаль нічога пра партызан, якія змагаліся з захопнікамі бальшавісцкімі.
99 год таму, 27 лістапада 1918 года сяляне і інтэлігенцыя Случчыны падняліся на ўзброенае паўстанне супраць савецкай (а насамрэч бюракратычна-бальшавісцкай) улады, за аднаўленне БНР і супраць ганебнага Рыжскага міру – г.зн падзелу Беларусі без будзь-якога ўдзелу беларусаў. Паўстанне цягнулася адзін месяц і чатыры дні. На яго падаўленне бальшавікі накіравалі больш чым 10-тысячнае войска. Вырашальную арганізацыйную ролю ў паўстанні сыгралі сябры Беларускай партыі сацыялістаў-рэвалюцыянераў. І тое не дзіва, то ўжо быў 1920-ы год, калі ўжо ўсе рэвалюцыйныя сілы былой Расійскай імперыі, разабраліся, хто такія бальшавікі, і актыўна змагаліся супраць новага «комиссародержавия» – ва ўсходняй Украіне ва ўсю віравала махноўшчына, да Крандштатскага паўстання заставалася ўсяго чатыры месяцы.
Паўстанне было разгромленае (што не дзіва, бо калі б не было, мы б зараз жылі ў іншай Беларусі). Аднак яно назаўжды ўвойдзе ў нашую гістарычную памяць як яшчэ адзін цвік у труну міфа аб “памяркоўных беларусіках”, якія толькі і робяць, што церпяць.
Глядзім фільм Белсата на тэму.
Читаю перевод статьи из Нью Йорк Таймс. Пишут, что миллениалы и поколение Z начали считать в рабочих чатах ответ «ОК» пассивной агрессией. Когда им пишут «ОК», это их оскорбляет, ранит и заставляет переживать. Тогда как для бумеров и отвечать «ОК» это норма, миллениалам и поколению Z кажется, что за этим словом скрывается пассивная агрессия к собеседнику, холодность и раздражение. Они предпочитают ответ «kk» или «Kk». Чтоб никого не обидеть.
Для справки: поколение Z это те, кому сейчас 14-20 лет. Миллениалы это те кто родились, по разным оценкам, от 1985 до 1995. Ну еще есть «бумеры», те кто родились во время бэби-бума, 1950-1970х.
Тут, конечно, можно начать шквал шуток о чувствительности и ранимости молодых сторонников политкорректности (в интернете он и начался), их инфантилизме и неприспособленности к жизни, но у меня, в этот раз, направление мысли пошло в другую сторону.
Вообще, стремительная и даже резкая смена культурных норм уже видна даже слепому. Что ни день мы слышим новости о том что где-то запретили сексистскую рекламу, где-то забанили чей-то твитер за то что транса назвал не тем именем подали в суд за харассмент 20-летней давности, уничтожили карьеру за шутку про «нигеров», и тому подобное.
Так вот, если брать новость выше, то важно понимать, что для нас ОК это заимствование, но тоже уже прочно вошедшее в повседневный обиход. Для англоязычных же говорить ОК настолько привычно, как для нас «привет». Можете себе представить чтобы завтра из-за вашего «привет» кто-то начал кривиться и обвинять вас в «пассивной агрессии»? Но для США это уже реальность. Миллионам придётся перестроить свои коммуникативные привычки, чтобы не выглядеть «bigoted» и «aggressive».
Стоит ли говорить, что все эти культурные нормы через либеральные СМИ активно протекают и к нам. Тут они встречают где-то смех, где-то неприятие и раздражение, а где-то – одобрение и поддержку. Конечно, у нас эти саженцы приживаются пока только на самых небольших площадях: это активисты различных НГО и небольшая часть городской молодежи. Однако тенденция налицо: охват их будет расти в обозримом будущем. Они целеустремлённо продвигаются самой активной группой молодежи.
Если кто-то не понял, подчеркну, о каких культурных нормах я веду речь и как они проявляются:
– Феминизм. Притом именно в его либеральной обёртке (потому что сам феминизм очень разный и потому противоречащий друг другу). На практике это: осуждение любых шуток, основанных на стереотипах про мужчин\женщин (особенно если это негативное стереотипизирование женщин), осуждение любых стереотипных требований к женищинам (типа «женщина должна…»), всяческое поощрение активной роли женщин в обществе, подозрительное или враждебное отношение к артикулированию мужских прав.
– Требования учитывать меньшинства везде и во всём, в каждом аспекте социальной жизни. Отсюда на встречах и дискуссиях, например, американских студентов, очень часто люди прежде чем общаться называют «своё местоимение» («он» или «она» или «мы»), хотя очевидно что людей, у которых биологический пол не совпадает с самоощущением – мизерный процент, но проговорить своё местоимение должны все. Отсюда разные удобства в зданиях для людей с инвалидностью. Или, когда говорят о мужчинах, обязательно добавляют «цисгендерный», чтобы было понятно – речь идет не о женщинах, ставших мужчинами а об отдельном классе привелигированных мужчин, у которых социальный пол совпадает с биологическим.
– Восприятие дискурса, дискурсивной власти как важнейшего элемента общества. То есть шутка про блондинку это не просто глуповатый юмор: это проявление структурной власти белого цисгендерного патриархата. Ты не просто написал «ОК» – ты проявил пассивную микроагрессию, утверждаешь свое доминирование в коллективе! (твоя вина усугубляется если ты, будучи мужчиной, написал это женщине).
Утверждение такой парадигмы приводит к тому что уже и на государственном уровне начинают принимаься законы против хейт спич, законодательно запрещаются определённые слова и т.п. (привет Республиканскому списку экстремистских материалов). Слово перестаёт быть просто словом в такой парадигме, каждое слово это политический акт.
– Осуждение в социальных сетях, репутационное давление как способ решения проблем. Парадоксально, но такие культурные нормы, будучи глубоко индивидуалистическим используют коллективистские по сути методы. Особенно это явно заметно в том же США, где нету законов против хейт спич и для людей, считающих борьбу за новые культурные нормы джихадом своей жизни (леволибералы, интерсекциональные левые) единственным способом добиться своего остается общественное давление. Отсюда массовая травля на неполиткорректных селебритис в соцсетях, давление на коммереческие структуры, чтобы те банили аккаунты консерваторов и вообще вводили цензуру на своих платформах и т.п.
Что роднит эти новые культурные нормы? Стремление к личностному комфорту. Крайний индивидуализм. Я – всё. Моему комфорту, удобству, сохранению моего уютного мирка, нетравмированию меня должны быть посвящены огромные усилия окружающих. И я полностьюв праве требовать этих усилий. И чем больше у меня особенностей (реальных или мнимых), отличающих меня от других, тем больше у меня прав требовать. Те, кто отказывается дать мне таковой комфорт, или недостаточно трудится для его создаия – достойны осуждения как гомофобы\сексисты\расисты\трансфобы\фэтфобы\лукисты\эйблисты\эйджисты (в зависимости от моего набора идентичностей).
Важно, что ради достижения этой цели (личного комфорта и отсутствия травмирующих воздействий) многие готовы жертвовать личной свободой. В частности, абсолютно не против цензуры, запрета хейт спич, запрета на оружие и т.п. По опросам видно, что большинство американской молодежи поддерживает цензуру если она направлена на защиту прав меньшинств и выступает за ограничение владения оружием. [1] [2] То есть, видимо, многих устраивает наличие определённого сверх-регулятора, который будет давать им безопасность взамен на личную свободу.
Тут обращают на себя внимание два момента:
а) Список требований по комфорту постоянно растёт. Вы не успеваете за ним уследить. Это нужно быть очень-очень в теме, чтобы не оступиться.
б) Список «фобов» и «истов», соответственно, постоянно пополняется. Попасть в него всё проще. Например, насколько могу судить по англоязычному фейсбучеку, назвать человека «тупым» уже некомильфо. Это эйблизм (оскорбляешь людей с низким интеллектом).
в) Практически мгновенно (по историческим меркам) возникают новые способы политкорректно и правильно выразиться. Это и только упомянутые выше «kk» вместо «ОК». Это и альтернативы «сексистким» словам «boyfriend» и «girlfriend» (предлагают говорить «goyfriend», «loved one» и т.п.)
Так вот в чем состоит моя теория. Если раньше культурные нормы менялись каждое поколение, т.е. примерно каждые 25 лет, то сегодня, как я полагаю, благодаря информационным технологиям, они меняются гораздо быстрей, и происходит это нерперывно. И тот кто считал свой стиль общения и ценностей нормальным 15 лет назад сейчас не успеет оглянуться, как станет для многих «-фобом», «-истом» и агрессором, и сам не поймёт, почему. Обратите внимание, ведь и тем же миллениалам еще недавно «ОК» казалось нормой. И наши ровестники еще в подростковом возрасте рассказывали анекдоты про блондинок\геев, а сейчас, оглянитесь, многие из них, услышав такое, цокнут языком и скажут «сексизм».
Как вы уже, наверное, поняли из текстам, у меня отношение к новым культурным нормам неоднозначное. Часть из них я считаю справедливыми и разумными, часть – чудачеством (но на вкус и цвет, как говорится…), а часть откровенно вредными. И, конечно, этот текст не претендует на роль какого-то исследования, ведь он построен в большой ступени на субъективных наблюдениях (какой-нибудь 60-летний житель Лельчиц возможно, прочитав это, подумает, что писал какой-то космонавт с другой планеты).
Пока для меня важно ответить для себя на вопросы, до какой степени будет идти ускорение смены культурных норм, как скоро они дойдут до самоотрицания (ведь абсолютный психологический комфорт невозможен в мире, где есть хотя бы один человек с мнением, отличным от твего), почему эти новые культурные нормы находят в беларуском обществе принятие у некоторой части населения и до какой степени они будут приниматься беларусами. Дойдем мы до того что «ОК» это пассивная агрессия, или остановимся на том что жать руку женщине при встрече – это нормально?
И самое главное: делают ли эти нормы нашу жизнь объективно лучше?
