Меня всегда интересовало, если вы такие герои, какого же черта пропихиваете закон, запрещающий вас фотографировать? Нечем гордиться, а? Если вы считаете свое ремесло достойным, почему же одеваетесь в штатское во время задержаний? А не в свои почетные мундиры? Если вы – защитники общества, чего же прячетесь от этого общества, как крысы? Почему отключаете комментарии к своим видео на Ютубе)?
Ответов у вас нет, и быть не может. Вы просто сборище ничтожеств, наделенных властью.
Малодушные извиняются за символические жесты вроде плюхи вашему бронзовому идолу, на который вы во главе с Шуневичем молитесь. Типа “неуважение к милиции”. Ну когда уже до вас дойдет, что вас, нечистей, не за что уважать?
Тімура Муцураева ведаюць усе. А вось іншы бард-змагар, Імам Алімсултанаў, вядомы куды меней, хаця ягоны ўклад у гераізацыю чачэнскага супраціву як мінімум не меньшы. Амаль забытым ён аказаўся проста таму, што не дажыў да лічбавай эпохі, расстраляны наймітамі імперыі 22 гады таму падчас гастроляў у Адэсе. Аднак такіх як ён не варта забываць.
Калі ты круты вышываначнік, тыпу ўвесь такі нацыянальны і беларускі, але занадта сцыклівы. каб змагацца з Лукашэнкам, то можна пазмагацца хаця б з геямі.
Прочитал и нахожусь под впечатлением. Описаное еще раз подтверждает колоссальную эрозию, которым подверглись воровские понятия и тюремная субкультура во всех странах СНГ. В Беларуси этот процесс пошел куда быстрее из-за намеренного давления власти и немного другой структуры государства. В России немножко медленней, но тоже налицо. А виной всему, полагаю, рыночный капитализм и его производные (культ потребления, сращивание госэлит с бизнесом и т.п.). На эту тему можно целое исследование писать.
Однако это все теория. Меня больше интересует практика. Что делать политическому, революционеру, если попал в такие условия? Традиционное “вскрываться” не действует. Зашьют, кинут обратно в камеру, еще и отобьют все что можно. Жалобы адвокату не помогают. Пресловутая “публичность” спасает ровно до того момента пока ты не обвинен по террористической статье. Пока вижу только два варианта: или быстрый суицид, или убить одного из козлов, получать свои 15 в плечи и ехать на крытую. Другие варианты представить сложно.
Гэтыя мразі не спыняцца пакуль не будзе забаронена ўвогуле ўсе. Вось рэальна такое адчуванне што сядзіць старая камуністычная срака ў пінжаке, у сябе ў МУС ці ў Палаце прадстаўнікоў і думае: “таааакс это мы есчо не запретілі, надо запретіть, Александр Грігорьевіч должен быть доволен да экстремістов надо бы пріжать, ішь поднялі голову”…
І няма чаго спадзявацца на Захад, пакуль самі не падымемся, нічога не будзе.
В Чечении — Джихад.
Из года в год
Мой каждый день становится Шахидом…
Русня как Голиаф, а мой народ
Мне видится воинственным Давидом.
А Голиафа победил Давид,
Что чётко подтверждается Кораном…
Русне мою Чечню не задавить
И не сковать своим коварным планом!
Гэтыя радкі чачэнскага паэта Алвадзі Шахіева абраў эпіграфам для сваей кнігі іншы чачэнскі паэт і пісьменнік, Зелімхан Яндарбіеў, былы лідар Вайнахскай дэмакратычнай партыі і прэзідэнт ЧРІ. Аб’яўлены Расіяй “міжнародным тэрарыстам” ён быў забіты дыверсантамі ГРУ ў Катары ў 2004 годзе.
У бліжэйшыя дні чакайце на Новым Часе працяг цыклу маіх артыкулаў аб славутых змагарах чачэнскай зямлі.
Пасля апошняга канфлікту влогера Nexta з БТ вельмі натхнўся ягонымі працамі.
Каласальны рост трат на бюджэт тэлебачання ў 2019 годзе, шалёны, пераслед блогераў і “экстрэмістаў”, новы закон аб СМІ, блакіроўкі сайтаў і старонак у сацсетках – гэта ўсе часткі адзінай стратэгіі дзяржавы па вяртанню сабе манаполіі на СМІ. Бо ў сакавіку 2017 улада зразумела – гэтая манаполія страчаная. Магчымыя наступствы – відавочныя.
Але ці магчымае ўжо вяртанне гэтай манаполіі ў Беларусі? Пакуль адказу ў мяне няма, але схіляюся да таго, што немагчымае.
У Сектары Газа ідзе бойня. Прычына – спроба Ізраіля правесці спецаперацыю на тэрыторыі Сектара. Спроба аказалася няўдалай. Зараз ХАМАС помсціць, выпускаючы па Ізраілю самаробныя ракеты. Ізраіль у адказ бамбіць Сектар – самы густанаселены рэгіён на планеце. На сёння 13 палестынцаў забіта. Сярод ізраільцян забітых няма.
Революционером, и вообще, бунтарем быть легко в революционные времена. Для этого не много надо: присоединился к толпе, и вот, тебя уже несет по волнам Истории. Труднее быть им, когда запрещено все, что можно запретить, когда унижения от власть имущих – норма, почти никем не оспариваемая. Когда твоих друзей и товарищей пытают в лесах и микроавтобуах.
В такие годы единственное, что толкает людей на действия, это чувство собственного достоинства и лютая, беспощадная ненависть к несправедливости. И эти чувства, к сожалению, не у всех развиты одинаково. Поэтому в самые тёмные времена на авансцену выходят борцы-одиночки.
О Михаиле Жлобицком, взорвавшем себя в здании Архангельского ФСБ 31 октября, уже потихоньку начали забывать. Много других событий ведь. А тем временем мы практически ничего не знаем о нем. Нет ни нормальных фотографий, ни его настоящей страницы в ВК, ни свидетельств родственников. Писаниу ущербов из Комсомольской правды и тому подобных изданий (“издевались в школе”, “хотел взорвать колледж”, “психически ненормальный” и т.п.) в расчет не берем.
Остается только делать предположения об этом человеке исходя из его поступка.
Семнадцать лет. Давайте вспомним, что каждый из нас делал в семнадцать лет. Познавал мир, хулиганил, выпивал с друзьями, учился отношениям с противоположным полом. Поступал в университет, искал первую работу. Оглянитесь назад – у большинства из нас между теми днями и сегодняшними уже порядочный промежуток времени. Мы прожили его. Отнаслаждались, отгрустили, отвпечатлялись. У Михаила этих лет уже не будет. Потому что две вещи: собственное достоинство и ненависть к несправедливости он поставил превыше всего на свете. Превыше личного счастья, приятных впечатлений, любви и прочего. Превыше своей собственной жизни.
Вдумайтесь: он отказался от самого дорогого что у него есть.
Можно по-разному оценивать политическую эффективность его действий, говорить о том, что “прожив, он сделал бы больше” и так далее. Но по факту, он сделал то, на что не способны большинство из нас. В одном из своих сообщений в чатах он сказал: “Я жду, пока мне исполнится 18 лет, чтобы ответственность за мои действия нес я, а не мои родители. Чего ждете вы, я не знаю”. Этой фразой он предельно охарактеризовал себя.
Охарактеризовали себя, кстати, и российские мусора, которые в своем телеграм-канале выкинули посмертное фото Михаила, сопроводив это глумливым комментарием. Лицо изуродовано взрывом, обожжено.
Я всегда считал и считаю, что моральная сила человека и его имманентная честь имеет только одно измерение – способность к самопожертвованию. От мелочей – отказаться от какого-то сиюминутного удовольствия, чтобы принести пользу другим; до революционного самоубийства, сознательного отказа от жизни – ради высоких идеалов. Какой смысл в красноречии, громких словах и утверждениях, если твои базовые потребности в безопасности и комфорте в какой-то момент мгновенно перевешивают?
Давайте вспомним, сколько раз любой из нас (и я тоже) ставил личный комфорт выше своего дела. Не пойду на встречу – устал за день, не пойду на митинг – вдруг примут, а у меня скоро экзамены (диплом, день рождения, кота кормить надо, со здоровьем не все гладко – нужное подчеркнуть). Активизм – это классно! Но пусть этим занимаются другие. У меня есть дела поважнее (быт, семья, работа, родители, развлечения). Есть еще вариант: буду бороться, когда сделаю все другие дела, ведь надо подумать о будущем! И вообще бороться желательно без вреда для себя. А то учебы выгонят, штраф платить придется, сидеть я тоже не готов(а).
Видал я и мноих “активистов” личный комфорт и вовсе стал той осью, вокруг которых вращается их сущестование. Хотя ясней некуда из всей логики жизни следует, что чтобы что-то получить (перемены и свободу), нужно чо-то отдать.
А Михаил не стал болтать. Он взял и сделал. И пока мы боимся жертвовать собой даже в малом – зло будет наступать и дальше. Наручниками, электрошокерами, автозаками. На его пути становятся лишь бесстрашные единицы. А ведь чтобы присоединиться к ним необязательно взрывать себя и вообще применять насилие (кроме насилия есть колоссальный арсенал методов, зачастую даже более опасных). Достаточно вспомнить, что готовность к лишениям – хотя бы в малом! – обязательное условие для перемен, а революция не бывает комфортной.
И тогда сегодняшние бесстрашные единицы станут группами, а группы – массами. А те, кто вынуждал 17-летних парней взрывать себя, будут призваны к ответу.
Два смешныя моманты:
1. Калі мы сабраліся на кінатэатры “Беларусь”, адтуль выйшла цёценька, якая спыталася што ў нас тут за мерапрыемства і ці не збіраем мы подісы (!), сувора нагадала што гэта “іх тэрыторыя” і каб мы сыходзілі.
2. Рэстаран Melograno (ля ст.м. Фрунзенскай), з якім была дамоўленасць на правядзенне мерапрыемства, калі мы прыйшлі, без тлумачэння прычын адмовіўся нас прымаць. Адміністратарка, па-дурнёўску усміхаючыся жадала нам “прыходзіць у наступны раз”. На просьбы растлумачыць “чаму не”, працягвала лыбіцца і казаць “патамушто нет”. Карацей я асабіста туды не пайду больш ніколі.
Агулам нас сабралася 15 чалавек. Да канца дасядзелі 11 🙂 Пасля рэгламентаваыных дэбатаў дыскусія ішла яшчэ каля гадзіны. Прыгожы відос будзе пасля. а пакуль глядзіце стрым ад Андрэя Павука.
