Чем старше становишься, тем быстрей летит время. Это банальность, но к ней невозможно привыкнуть.

Перед тем, как сесть за этот пост, пролистал аналогичную свою публикацию за 2017 год. Многое изменилось во взгляде на вещи, многие приоритеты сместились.

Ключевыми в этом году могу назвать сразу два момента. Первое: глубокие перемены в личной жизни, в отошении к окружающим и себе. Второе: твёрдое становление на дорогу видеоблогерства.

Continue reading →

У анархістаў есць агульныя пазіцыі з левымі. Напрыклад крытыка капіталізма, абарона правоў меншасцяў.

У анархістаў есць агульныя рысы з правымі. Напрыклад акцэнт на свабодзе індывідуума, права на вольнае нашэнне зброі.

Але анархісты – не левыя і не правыя. Запомніце гэта, калі ласка.

“И хотя опыт прошлых революций неопровержимо свидетельствует о том, что любая попытка решить социальный вопрос политическими средствами оканчивается террором и что именно вследствие террора революция терпит поражение, этой роковой ошибки почти невозможно избежать там, где революция происходит в условиях массовой бедности […] восстание бедных против богатых было наделено особой и гораздо более мощной движущей силой, чем восстание угнетенных против своих угнетателей. Эта сила легко могла стать неодолимой, поскольку ее источником служили биологические потребности человека. (“Мятежи, вызываемые брюхом,есть наихудшие”, – как сказал Фрэнсис Бэкон.”

Ханна Арендт. О революции.

55 dead in a single day. And just in a few kilometers away – satisfied, holier-than-thou, unconcerned elitist scum celebrating new geopolitical shift. The Masters never will face their relatives slaughtered, their houses searched, and being derogated each time they cross the border of their tiny ghetto. Just look at this picture and imagine it happens in Your country.

Israel punishes the revolt of the opressed with cruelty of middle-age inquisition. But still is a friend of all democratic countries.

For those who love to say “but Palestinians are terrorists” – victims among Israeli armed forces: 1 wounded. One wounded for 55 dead.

Недавно вновь пришлось стать свидетелем дискуссии о революции и ее роли в анархизме. То есть: что нам сделать, чтобы построить анархическое общество.

С удивлением обнаружил, что небольшая часть анархистов (к счастью, уже совершенноно ничтожная) по-прежнему думает, что Анархия наступает тогда, когда рабочие берут арматуры и избивают классовых врагов. То есть достаточно любому бунту принять достаточно кровавую форму: с убийствами и резней эксплуататоров, достаточно разрушить госаппарат как структуру, и ХОП – наступает бесклассовое общество! То есть некоторые реально думают, что если трудящийся достаточно сознателен чтобы ляснуть менту по голове арматурой, то он достаточно сознателен и для того, чтобы строить систему общественного самоуправления и социализировать предприятия.

Здравый смысл и логика, говорят нам, что это не так. Вся история освободительного движения говорит, что это не так. В 1936-м в Испании появились анархистские коммуны на сотни тысяч человек – но там еще в 1850-х начала создаваться сеть анархистских школ. Чтобы в 1917-1921 м в некоторых регионах Российкой империи начались глубочайшие анархистские социальные преобразования, нужно было ходить в народ, просвещать, образовывать, строить организации и издавать прессу (а не только стрелять и убивать) с 1860-х. Существующие сегодня Советы Рожавы были построены в 2012-м в ходе десятителий работы РПК и других революционных групп, притом легли на фундамент многовековых традиций местного самоуправления и общинности у курдов.

Что происходит, когда готовность к насилию у масс есть, изменения менталитета нету? Все очень просто. Условные “трудящиеся с арматурой”, разбив власть имущих, выбирают (как правило, из своей среды, если правящий класс был вырезан под корень) того, у кого арматура подлиннее и голос погромче, и делают его Главным. То есть попросту копируют тот социальный строй, который им ПРИВЫЧЕН. Беглые рабы античности строили множество своих республик и поселений. Но ни одно из них не было эгалитарным – все в большей или меньшей степени копировали тот рабовладельческий строй, от которого они сбежали. Установление власти большевизма в начале 1920-х – вообще классический пример.

Я глубоко убежден, что социальная революция – радикальное всесторонне преобразование общества на принципах равенства, гуманизма и взаимопомощи – возможна только как конечный итог долгих и старательных усилий по преобразованию менталитета, образа мышления и поведения людей. Осуществить эти усилия в условиях авторитарного общества – задача колоссальной сложности. И о методах их осуществления придется спорить до посинения (лекции? листовки? кинопоказы? соцсети? подпольные кружки? уличные акции?). Но никто не говорил, что будет легко.

Да, насилие в ходе социальной революции будет необходимо для слома элементов старого, для преодоления отчаянного сопротивления привелигированных классов. От этого не сбежать. Но считать его панацеей от всех бед и главным инструментом достижения анархических целей – как минимум, неразумно, как максимум – зловонно отдает сталинизмом. Я уже не говорю о морально-нравственных последствиях такого выбора.

Что нам нужно? Быть умными, изучать уроки истории. Непрерывно самообразовываться, непрерывно критически осмысливать происходящее. Быть в постоянном теоретическом поиске. Искать методы сообразно обстановке. Думать, думать, думать и не полагаться чрезмерно на насилие. Иначе можно очень быстро превратиться в тех, против кого мы сейчас боремся.