Причина, конечно, не одна – их множество. Однако одна из них – совсем неочевидная, упоминается крайне редко (если вообще упоминается).
Причина эта – мобильность протестного электората.
Лукашенко умён: никогда за время своего президентства он не закрывал границы. Худо-бедно шли разговоры о снижении стоимости шенгенских виз для беларусов. Уезжай-не хочу. Что и делали сотни тысяч наших сограждан. В основном именно из недовольных.
Традиционно сложилось, что противниками Лукашенко были городской средний класс и молодежь. То есть наиболее образованные и мобильные. В городском среднем классе высок процент людей, знающих иностранные языки — адаптироваться им в разы проще. Это люди, имеющие накопления на то, чтобы начать новую жизнь.
Молодежь — мобильна и легка на подъем. Куча студенческих программ и стипендий — почему не уехать туда, где тебя не погонят в на картошку, в армию и на принудительное голосование? И уезжали. Почему не остаться там, где при тех же ценах твоя зарплата не 300 долларов а 1000? И оставались.
То есть, конечно, это не значит, что весь городской средний класс или вся молодежь сплошь противники Лукашенко. Равно как и то что все работяги и учителя – его сторонники. Но обобщённо по всем опросам корреляция была всегда явной: чем выше уровень доходов и уровень образования, тем ниже вероятность .что человек будет сторонником власти. И так было примерно года до 2017-го.
Так вот, залогом относительной стабильности режима все эти годы оставался тот факт что протестный электорат сбольшего умещался в эту категорию: людей с высоким уровнем мобильности А это значит что в случае стресса, давления, преследований из трёх классических опций: сопротивление, подчинение, бегство, эти люди почти гарантированно выберут третью. Потому что есть все возможности. Потому что Польша рядом. Потому что соседним странам нужна квалифицированняа рабочая сила. Так Беларусь лишилась десятков, а возможно и сотен тысяч граждан: самых активных, инициативных и мыслящих. Этот ручеек не прекращался никогда но превращался в бурный поток после массовых репрессий: в 1999, 2006, 2010 годах.
А вот традиционный электорат Лукашенко: бюджетники и госслужащие, в большинстве своем делать этого не могли. Потому что их специальность не будет востребована в странах ЕС. Потому что нет денег на переезд. Потому что нет иностранного языка, да и потому что у большинства из них уже возраст уже не тот, чтобы делать резкие перемены в жизни. Это, во многом, обуславливало их покорность.
Сейчас ситуация изменилась сразу по целому ряду параметров. Это и падение доходов бюджетников, и закрытые извне границы и повсеместный экономический кризис (а это значит что рабочая сила нашим соседям пока не очень нужна — своих бы устроить), и стремительное развитие независимых СМИ. Конечно, лютое хамство Лукашенко по отношению к своему всегдашнему электорату также сыграло свою роль. Можно с уверенностью утверждать, что сейчас, пожалуй, режим в наибольшей опасности с 1996 года.
Этим и объясняются ежедневные истерики Лукашенко. А кто бы из нас не боялся, когда его жизнь стоит на кону?
